РУССКИЕ СИМВОЛИСТЫ

Три тоненьких брошюрки, изданные под заглавием «Русские символисты» в 1894-1895 гг., были первым издательским опытом немногочисленной московской группы символистов. Именно со страниц «Русских символистов» заявил о себе зарождающийся русский символизм, здесь появились и его первые манифесты, наконец, заглавию альманаха новое течение обязано своим именем.

Все три сборника были результатом деятельности В. Брюсова — это был его дебют не только как поэта, но и как издателя, как организатора и вождя нового течения. Благодаря им, признавался он позднее, «если однажды утром я не проснулся «знаменитым», как некогда Байрон, то, во всяком случае, быстро сделался печальным героем мелких газет и бойких, неразборчивых на темы, фельетонистов». Брюсов и его сподвижники стали на некоторое время «героями» литературных фельетонов крупных газет и журналов: ругательные заметки о них поместили «Новое время», «Новости дня», «Северный вестник», «Мир Божий», и другие, всего появилось более полусотни рецензий.

Первый выпуск альманаха получил заглавие «Русские символисты», под которым и вышел в Москве в феврале 1894 г. В предисловии, подписанном издателем Владимиром Александровичем Масловым, о новом течении говорилось: «Нисколько не желая отдавать особого предпочтения символизму и не «считая его, как это делают увлекающиеся последователи, поэзией будущего», я просто считаю, что и символистическая поэзия имеет свой raison d’etre»*.

На самом деле и издателем, и меценатом альманаха был сам Брюсов, и весь план издания был основан «на закладывании золотых часов». Вымышленный же издатель В. Маслов стал первой «мертвой душой» нового течения.

Мистификация продолжилась, поскольку большая часть стихотворений во всех трех альманахах была написана самим Брюсовым под своим именем и под многочисленными псевдонимами — В. Даров, А. Бронин, К. Созонтов, З. Фукс и др.

Среди немногочисленных реальных поэтов, принимавших участие в альманахах были А. Миропольский (А.А. Ланг), Н. Нович (Н.Н. Бахтин), Эрла Мартов (А.Э. Бугон), Г. Зароним (А.В. Гиппиус) и В. Хрисонопуло. Во втором выпуске альманаха предполагалось участие также А. Добролюбова и Вл. Гиппиуса, но Брюсов с ними поссорился и отказался печатать их стихи.

Брюсов в данном случае достаточно объективно оценил значение тех, кто опубликовал свои стихи на страницах «Русских символистов»: по существу они сыграли роль литературных статистов, которые нужны были ему для численного увеличения рядов символистов. Это был дебют в роли «главаря русских декадентов», как писали о нем в газетах, на этих статистах он отрабатывал приемы, при помощи которых в дальнейшем он будет руководить настоящими, а не мнимыми сторонниками нового искусства. Почти ни один из тех, кого Брюсов опубликовал в своих «Русских символистах», в дальнейшем не сыграл сколько-нибудь существенной роли в литературе.

Вспоминая о своем шумном дебюте в 1914 г. в автобиографии, Брюсов писал: «Критики насильно навязали мне роль вождя новой школы, maître de l’ecole, школы русских символистов, которой на самом деле не существовало тогда вовсе, так как те пять-шесть юношей, которые вместе со мной участвовали в «Русских символистах» (за исключением разве одного А.Л. Миропольского), относились к своему делу и к своим стихам очень несерьезно. То были люди, более или менее случайно попытавшие свои силы в поэзии, и многие из них вскоре просто бросили писать стихи. Таким образом, я оказался вождем без войска».

Но значение «Русских символистов» для развития направления чрезвычайно велико. Прежде всего, сборники декларировали присутствие в России символизма-декадентства. Если публикации петербургских символистов в «Северном вестнике» носили несколько академический характер, то «Русские символисты» не стеснялись журнальными условностями и манифестировали устремления сотрудников с предельной по тем временам резкостью как в декларациях (особенно в предисловии ко второму сборнику), так и в стихотворениях. Второе обстоятельство — создание впечатления (отчасти основанного на мистификации) присутствия широкого круга сторонников. Третье — широкая полемика в печати, тщательно учтенная Брюсовым в предисловии к третьему сборнику, — «Зоилам и аристархам». Она не только принесла громкую известность символистам (среди критиков был и философ и поэт Владимир Соловьев, под псевдонимом «Вл. С.» опубликовавший в солидном «Вестнике Европы» три статьи и в них несколько пародий на стихи символистов, которые во многом способствовали росту популярности альманаха), но и дала возможность им высказаться самим по поводу своих воззрений. Наконец, уже после заявления первого сборника, Брюсов стал получать от различных авторов их произведения для напечатания в последующих, что свидетельствовало о существовании в России целого ряда писателей, ориентированных на символизм.