(СУСАННА ГЕОРГИЕВНА ЧАЛХУШЬЯН)

(1900 — 1965)

Сусанна Мар (настоящие имя и фамилия Сусанна Георгиевна Чалхушьян) родилась 26.02.1900 года в городе Начихевань-на-Дону, ныне Ростов-на-Дону. Мама и папа, местный известный общественный деятель и юрист Г.Х. Чалхушьян, растили дочь с любовью и бесконечной нежностью и позволяли ей самой выбирать свой жизненный путь.

Именно благодаря свободе выбора, будущая поэтесса в 1920 году вступает в литературную группу под названием «ничевоки». Чуть позже, после встречи в Ростове-на-дону с С. Есениным и А. Мариенгофом, покидает «ничевоков» и становится последовательницей поэтики имажинизма. В 1922 году выпускает свою единственную книгу стихов, посвященную Мариенгофу – «АБЕМ» (название книги — аббревиатура из начальных букв Анатолий Борисович Есенин Мариенгоф).

Будучи привлекательной молодой женщиной, Сусанна Мар состояла в двух браках. Первый из них состоялся с духовным наставником, лидером  литературной группы «Ничевоки», поэтом Рюриком Роком.

Второй брак она заключила также с поэтом, переводчиком,  критиком и участником литературного объединения «Центрифуга» Иваном Аксёновым.

Возможно под влиянием Аксёнова,  Сусанна Мар становится переводчиком.  Она опубликовала переводы  поэмы «Пан Тадеуш» А. Мицкевича и другие его стихотворения, а также сборник английской поэзии из книги 1938 года «Антология новой английской поэзии».

Жизнь писательницы и поэтессы окончилась в 1965 году в Москве. Тело было кремировано, а прах похоронен вместе с ее матерью Софьей Андреевной, на армянском кладбище родного города – Ростова-на-Дону.

СТИХИ

«Доброй нянькой баюкает маятник…»
«Причаститься бы губ твоих, Анатолий…»
«Осушить бы всю жизнь, Анатолий…»

                          ***

Доброй нянькой баюкает маятник
Времени вкрадчивый бег,
Расплескала ковшом из памяти
Последнюю ночь о тебе.

И уже не видеть, не слышать
Белых рук и серебряных строк,
Только рифмы взовьются выше,
Словно птицы за душный порог.

За любовь, за ласки, за улыбки
В переплете радостном греха,
Расплачусь за все свои ошибки
Звонкою монетою стиха.

 Август 1920

                               ***

Причаститься бы губ твоих, Анатолий,
Тяжко умирать грешницей.
Со Святыми Дарами «Бесед Застольных»,
Соборуешь ли дни кромешные.

К распятью рук кипарисному
Приложиться в последний раз,
Даже у Елены не видел Парис
Таких голубых глаз.

Янтарем пронизаны ладони,
С кончиков пальцев сочится сказ.
В этой жизни, сошедшей со сцены Гольдони,
Рисовал тебя какой Богомаз?

Легким облаком дня не поднять,
Не вспугнуть ночь совиными криками.
Ну, кто же сумеет забыть меня,
Любившую тебя, Великого?

Причаститься бы губ твоих, Анатолий,
Страшно умереть грешницей.
Со Святыми Дарами «Бесед Застольных»,
Соборуешь ли дни кромешные.

Февраль 1921

                         ***

Осушить бы всю жизнь, Анатолий,
За здоровье твое, как бокал.
Помню душные дни не за то ли,
Что взлетели они, словно сокол.

Так звенели Москва, Богословский
Обугленный вечер, вчера еще…
Сегодня перила скользкие —
Последняя соломинка утопающего.

Ветер, закружившийся на воле,
Натянул, как струны, провода.
Вспоминать ли ласковую наволоку
В деревянных душных поездах?

Только дни навсегда потеряны,
Словно скошены травы ресниц,
Наверное, так дерево
Роняет последний лист.

Август 1921