ВЕЧЕРА ГАФИЗА
История возникновения общества «друзей Гафиза» относится к концу апреля 1906 года. Тогда во время одной из «сред» на «башне» у Вяч. Иванова было решено создать своеобразный кружок из наиболее близких друзей для встреч все на той же «башне». Как записал в своем дневнике Иванов, «Гафиз должен сделаться вполне искусством. Каждая вечеря должна заранее обдумываться и протекать по сообща выработанной программе. Свободное общение друзей периодически прерываться исполнением очередных нумеров этой программы, обращающих внимание всех к общине в целом. Этими нумерами будут стихи, песня, музыка, танец, сказки и произнесение изречений, могущих служить и тезисами для прений; а также некоторые коллективные действия, изобретение которых будет составлять также обязанность устроителя вечера…».
Первый раз собрание «гафизитов» состоялось 2 мая 1906 г.
Участниками «вечеров» были, помимо Вяч. Иванова, его жена Л. Д. Зиновьева-Аннибал, Н.А. Бердяев с женой Лидией Юдифовной, М. Кузмин, художники К. Сомов и Л. Бакст, В. Нувель, С. Городецкий и начинающий прозаик, племянник М. Кузмина, С. Ауслендер. Каждый из участников имел прозвище, которым его называли в этом обществе. Иванов именовался Гиперион или Эль-Руми, Зиновьева-Аннибал — Диотима, Бердяев — Соломон, Кузмин — Антиной или Харикл, Сомов — Аладин, Нувель — Петроний, Корсар или Renouveau, Бакст — Апеллес, Городецкий — Зэйн или Гермес, Ауслендер — Ганимед. Этот круг участников изображен в стихотворении Иванова «Друзьям Гафиза» с подзаголовком: «Вечеря вторая. 8 мая 1906 г. в Петробагдаде. Встреча гостей»:
| Ты, Антиной-Харикл, и ты, о Диотима, И ты, утонченник скучающего Рима — Петроний, иль Корсар, и ты, Ассаргадон, Иль мудрых демонов начальник — Соломон, И ты, мой Аладин, — со мной, Гиперионом, Дервишем Эль-Руми, — почтишь гостей поклоном! ………………………………………………………………… Друзья-избранники, внемлите: пусть измена Ничья не омрачит священных сих трапез! Храните тайну их! — Ты, Муза-Мельпомена, Ты, кравчий Ганимед, стремительный Гермес, И ты, кто кистию свободной и широкой Умеешь приманить — художник быстроокий — К обманным гроздиям пернатых, — Апеллес! |
Присутствующие на «вечерах» были соответствующим образом одеты, обстановка и атмосфера — все было необычным: «Иванов был уже одет, Сомов одевал других, он врожденный костюмер. Пожалуй, всех декоративней был Бердяев в виде Соломона. <…> И платья, и цветы, и сиденье на полу, и полукруглое окно в глубине, и свечи внизу, все располагало к какой-то свободе слова, жестов, чувств. Как платье, непривычное имя, «ты» меняют отношения», — записал в своем дневнике Кузмин.
Он посвятил «вечерам» стихотворение, описывающее обстановку и характер собраний:
| Нежной гирляндою надпись гласит у карниза: «Здесь кабачок мудреца и поэта Гафиза». |
| Мы стояли, Молча ждали Пред плющом обвитой дверью. Мы ведь знали: Двери звали К тайномудрому безделью. Тем бездельем Мы с весельем Шум толпы с себя свергали. С новым зельем Новосельем Каждый раз зарю встречали. Яркость смеха Здесь помеха, Тут улыбки лишь пристойны. Нам утеха — Привкус меха, И движенья кравчих стройны. В нежных пудрах Златокудрых Созерцаем мы с любовью, В круге мудрых, Любомудрых Чаши вин не пахнут кровью. Мы — как пчелы, Вьемся в долы, Сладость роз там собираем, Горы — голы, Ульи — полы, Мы туда свой мед слагаем. Двери звали (Мы ведь знали) К тайномудрому безделью, И стояли, Молча ждали Пред плющом обвитой дверью. |
| Нежной гирляндою надпись гласит у карниза: «Здесь кабачок мудреца и поэта Гафиза». |
Собрания «гафизитов» продолжались более или менее регулярно около года. Последнее из известных свидетельств о кружке находится в письме Нувеля к Кузмину от 20 августа 1907 г.: «А вот Гафиза уж больше не будет. Это наверно. Но не явится ли что-нибудь «на смену». Это было бы любопытно».
Следует отметить, что каких-либо «вещественных» результатов «вечеров» не появилось. Исключением являются несколько стихотворений Иванова и Кузмина, да рассказ С. Ауслендера «Записки Ганимеда» («Весы», 1906, № 9). Влияние «вечеров Гафиза» сказалось, скорее, в сфере духовной (чтение и разбор стихов, обсуждение различных, так и не состоявшихся художественных проектов, беседы участников на темы места религии в жизни и творчестве художника, язычестве, Эросе и т.д., нашедшие свое отражение даже годы спустя после прекращения «встреч») и даже интимно-личной (развитие отношений между Ивановым, Зиновьевой-Аннибал и С. Городецким, а затем женой М. Волошина художницей Маргаритой Сабашниковой, роман Кузмина и Сомова).
Зато появилось множество слухов и сплетен о «вечерах Гафиза» как среди петербургско-московского, так и русско-парижского литературного и окололитературного бомонда. З. Гиппиус писала, к примеру, В. Брюсову: «Письмецо ваше из Санкт-Петербурга получила, но обещанных «петербургских впечатлений» нет. А я жду с нетерпением, потому что уж от кого же, как не от вас, будет нескучно услышать о новом «тайном» обществе Вячеслава Иванова <…> …я думала, что вы меня как раз этими секретами позабавите.»
